Ростислав Орёл. Артист и Человек

Невыносимо больно.

Ростислав был очень щедро одарен свыше. Музыкален, пластичен. Отличался широким кругозором и тонким эстетическим вкусом. Настоящий петербургский интеллигент. Артист. Уникальный переводчик Шекспира. И удивительно скромный, по-христиански смиренный Человек.

В конце 80-х он окончил Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии имени Черкасова на курсе Ларисы Малеванной, и с тех пор начался его большой творческий путь. Отыграв один сезон в Театре Комедии после выпуска, он отправился в Австралию, где жил и работал, снимался на протяжении почти двадцати лет. Там он блестяще освоил все тонкости английского языка, и позже применил знания в театре.

Вернувшись в Петербург, с 2010 года Ростислав Орёл выступал на сцене Театра им. Андрея Миронова, делал специальные переводы трагедий Шекспира «Гамлет» и «Венецианский купец», которые ещё долго будут звучать его словами в нашем репертуаре.

В июле 2022 года Ростислав Владимирович начал для театра перевод «Макбета».

Ростислав исполнил десятки разножанровых ролей в спектаклях нашего театра. Он обладал удивительным чувством юмора и глубоким драматизмом.

Одним из самых запоминающихся его образов стал Громов в спектакле «Палата N6» – абсолютная высота. Он играл в лучших спектакля театра: «Пучине» и «Красавце-мужчине», «Господах Головлёвых» и «Красотке и семье, «Обыкновенной истории», «Нахлебнике», «Воительнице», «Фальшивой монете», «Соломенной шляпке», «Даме-привидении», и, наконец, в шекспировских «Венецианском купце» и «Гамлете», переводы которых он сделал специально для театра, вернув многим шекспировским коллизиям первоначальный смысл.

Ростислав Орёл должен был играть главную роль Войницкого в готовящейся премьере театра, режиссёрском дебюте Алексея Морозова «Дядя Ваня», 26 июня был на первой репетиции спектакля…

Для нас это невосполнимая человеческая и творческая потеря. Выражаем глубокие соболезнования его родным и самым близким людям.

Художественный руководитель Влад Фурман и

весь коллектив Театра имени Андрея Миронова

Говорит Александр Баргман:

— Слава, дорогой!

Ты такой, кажется, незаметный, но ты такой огромный. В твоём молчании столько музыки, в твоих глазах столько неба, а во взгляде детства и тоски! В твоём неактерстве столько правды и простоты! В тебе столько необжигающего осеннего тепла…

В нашем последнем телефонном разговоре – твоё мужество и предчувствие, смирение и покой, и прощание…

Царство Небесное, тебе, Славочка — прохладное и нежное, как иногда небо над Петроградской

Спасибо тебе за высоту духа! Лети, прекрасная душа! Лети орлёнком!

С благодарностью и светлой памятью, Александр Баргман

«Ростислав Орел… Слава… Золотая когорта, золотая обойма театра Рудольфа Фурманова… уходит, уходит один за другим – самые… Как будто какой-то затаившийся ураган дождался своего часа, чтобы налететь на осиротевшее гнездо. Все дни ожидания – только недоумение, черное отчаянное недоумение – Господи, ну его-то, его-то зачем, он-то чем Тебе здесь помешал?

Слава был настолько органично встроен в этот мир – ни убавить, ни прибавить. Он никогда и нигде не резал собой пространство, не создавал вокруг себя никаких вихревых потоков, он вообще как будто пока ещё присматривался к этому миру, казалось – удивленно даже немного иногда присматривался умным взглядом своим, внимательным до проницательности.

Активно продвигаясь в профессии, делая прекрасные работы, легко общаясь, Слава всегда был настолько к месту и настолько в меру. Уникальное сочетание только своих, особенных – его - харизмы, ума, силы с таким чувством меры и таким чувством такта… Прекрасный артист, яркий, заметный, но – никогда - ни капли позерства, ни перышка павлиньего хвоста, ни расталкивания локтями, ни перетягивания одеяла на себя. Вообще никогда и ни разу. Всё – на совесть, по перфекционистскому максимуму, но настолько деликатно, настолько к месту и настолько в меру…

Слава. вернись хоть ненадолго, научи, как ты это делал… Золотая когорта, золотая обойма театра Рудольфа Фурманова… уходит... Вот и славин голос будет мерещиться теперь в коридорах и закоулках Дома с башнями, мелькнет тень – ну да, Слава Орел… ан, нет, показалось, не Слава – нет больше Славы…

Яркий, умный, удивительно деликатный и сдержанный человек с таким добрым - очень добрым - и приветливым взглядом… Человек большой души и небывалого мужества. Прощай, хороший человек, незабываемый и незаменимый - особенный, прощай Слава, Царствия Небесного тебе, очень светлая и добрая о тебе память, добрая и долгая память… обнимаю близких, всем сердцем обнимаю...».

Наталья Крылова